На верхней площадке лестница закончилась. Балкончик, бетонная стена и дверь с надписью «выход к нижним уровням сектора 12-27». Таких табличек я насмотрелась немало – они помечали разные комнаты, переходы, лифты, лестницы... интересно, есть ли лифт, который ходит на эти уровни?
Дверь со скрипом открылась, показав очередной коридор: темный, низкий, типично подвального вида, под потолком проходили какие-то трубы, сквозь переплетение всяких железок над головой светили обычные лампы накаливания. И тут стояла та же самая жуткая тишина. Ни звука: не слышно даже журчания воды в трубах – что само по себе очень странно. Коридор безмолвно уходил куда-то вдаль, приглядевшись, я увидела что через сотню метров он соединяется с еще одним таким же коридором.
Я пошла по нему, дошла до развилки, свернула (зачем? Все равно я не знаю этих мест), пошла дальше. Внезапно вздрогнула – на стене висел железный ящик, что-то вроде распределительного щитка, а на нем лежал бутерброд. Недоеденный бутерброд на куске газеты.
Я осторожно сняла его - хлеб еще не успел засохнуть, значит тут кто-то проходил... полдня назад или даже меньше. Интересно, откуда взялась газета? Что в ней? Со смутным беспокойством я подняла листок и принялась его читать – по спине опять мерзко проползли мурашки, текст опять был такой же как везде: «Мэйблы пролодят в вукапров идлуттические порядки». Бред. Грамматически правильный, со знаками препинания – но бред, единственные два-три слова на странице выглядели как излишнее доказательство дикости всего остального. И бутерброд... кто его оставил? Я огляделась – в обе стороны уходил все тот же мрачный коридор с трубами и железками, прислушалась – кругом царила все та же тишина. Тишина... никаких звуков. Парадокс – отсутствие информации, передаваемой звуком, само по себе было информацией – тишина несла страх. Тихое, молчаливое безумие в ровном свете немигающих ламп. Словно кто-то молчаливо усмехается наблюдая за мной и молчанием подтверждает те кошмарные мысли, которые еще не оформились. Где я? Где выход? Кто этот парень, который оставил недоеденный бутерброд?

«Ты в кошмаре, тут нет выхода, это замкнутая система, и парень (если это парень, если это вообще человек) – он тот, кто сделает этот безмолвный кошмар еще более страшным»

Я побежала. Навстречу неизвестным коридорам и прочь от чего-то, что осталось позади, у того самого железного ящика. Коридор немного заворачивал в сторону, впрочем, через сотню метров радиус поворота уменьшился и тут я остановилась. Взглянула на стены – серый бетон, освещенный тусклым светом ламп, тени от труб, широкие темные полосы сгущающегося мрака. Какие-то редкие пометки мелом на стенах – отдельные цифры, иногда попадались короткие фразы вроде «проверено» или «буду в 19-00, проверь воду». Кто будет? Когда? Где они? Почему горят лампы – ведь здесь никого нет уже... сколько? Сколько времени я в этих коридорах, тоннелях, пустых комнатах?

Коридор закончился сразу за поворотом – он вышел в большой тоннель отличавшийся от него тем что стены плавно переходили в арку свода и нигде не было никаких ржавых железок. Вдоль стены тянулась какая-то отполированная труба, слева от выхода из коридора виднелся большой шкаф и панель с непонятными приборами, перед ними стояло кресло – судя по всему, оно предназначалось для оператора. Но оператора не было. Зато был слышен какой-то звук – тихое гудение, которое нарастало по мере приближения к пульту.
Озираясь, я нашла его источник – на панели стоял вентилятор: явно вытащенный из какого-то прибора, он был в черной рамке, такие обычно ставят в системные блоки компьютеров. Вентилятор гудел и от вибрации медленно поворачивался – непрерывно ерзал по гладкой поверхности. Пульт тоже жил своей жизнью – большинство стрелок что-то показывало, некоторые медленно смещались по шкале. Я протянула руку к какому-то тумблеру и повернула его. Ничего. Осмотрелась, прислушалась, выключила вентилятор (он оказался включен в розетку – но не вилкой, кто-то просто воткнул туда два оголенных проводка) – уж лучше просто тишина чем это жуткое жужжание. Чем управляет этот пульт? Я нажала какую-то кнопку, потом прошлась по ряду тумблеров, наконец рванула на себя толстый рубильник... и тут где-то впереди тоннеля послышался скрип. Открылась дверь - и из нее вышли три человека. Они о чем-то говорили, потом раздался смех и троица так же быстро зашла внутрь.
Я побежала к ним. Как угорелая пробежала сотню метров по пыльному бетонному полу, мимо входа в тот коридор по которому пришла, мимо стоявшего у стены автопогрузчика, мимо длинного ряда ящиков выкрашенных в цвет хаки. Нашла дверь – впрочем, ее искать не пришлось, это была обычная, выкрашенная белой краской дверь. Я открыла ее – и обмерла. За ней начинался небольшой коридорчик со стеклянными окнами в какие-то помещения, наподобие контор. И тут было тихо. Ни звука. Я молча зашла туда - во всех боковых комнатах ярко горел свет, на столе лежали какие-то бумаги, на стеллажах стояли папки, на тумбе стоял факс... типичная контора. И никого нет. Я крикнула -  единственным ответом стал мой собственный голос, отразившийся от стен. Выбежала в коридор – куда-то же делись те трое, посмотрела в его конец – там оказалась еще одна дверь. В безумной надежде открыла ее и...
За дверью оказалась темная пустота. Пол обрывался какой-то огромной шахтой, далеко внизу горела лампочка, высвечивая кусок стены. Сверху падал тусклый свет – на высоте около десяти метров висела еще одна лампа, казалось что этот колодец уходит в бесконечность, причем в обе стороны. Я закрыла дверь и приперла ее спиной, встала и уставилась в пустой коридор со стеклянными окнами в ярко освещенные комнаты. Внезапно возникла мысль – зачем-то я решила определить глубину шахты. Зашла в кабинет (он был слишком ярко освещен – тот свет, который уместен в полном людьми помещении, вызывает жуть когда освещает пустоту, он словно выхватывает то, что осталось здесь от людей. Призраки, тени), сбросила с тумбы бумаги (какая-то папка раскрылась, из нее посыпались фотографии), взяла ее и выволокла в коридор. Тяжелая, килограмм двадцать будет, изнутри обита стальным листом, видно для защиты от взлома. Дотащила до двери, открыла и пинком скинула вниз.
Ожидаемого удара от пол не последовало. Три секунды, четыре, пять... ничего. Досчитав до тридцати трех поняла что дна там нет... или оно слишком далеко, а может быть оно покрыто толстым слоем ваты. Ваты... тут все вокруг покрыто слоем жути, кошмар начинается сразу за полем зрения, пока он еще прячется – но спиной я ощущаю что все это очень обманчиво, что это место не раскрыло и сотую долю всего того ужаса, который сосредоточен в этом здании, в этом порождении страшного сна.
Сквозь свитер ясно ощущалась твердая стена, ноги упирались в темно-серое ковровое покрытие, на лбу выступил холодный пот. От двери в шахту тянуло сквозняком, мерзким холодом. Что в этой шахте? Бесконечность, холод? Или же просто ничто, просто дыра, которая делает что-то нехорошее с тем, кто на нее смотрит? Сколько я смотрела в темный провал?
Ноги сами вынесли меня обратно в большой тоннель и понесли прочь. Путь освещали подвешенные под потолком люминесцентные лампы, в их мертвенно-бледном свете было видно что тоннель медленно поднимается – впрочем, поднималась я с тех пор, как оказалась в пустом коридоре лабораторного корпуса, с тех пор  прошла вверх не меньше двух километров – по лестницам, длинным пандусам, два раза ехала на лифте... может, это была ловушка и лифт наоборот спускал меня вниз? Вряд ли, я четко почувствовала ускорение кабины, она явно тронулась вверх. Но и наверху было то же самое – коридоры, тоннели, комнаты. Были даже окна – но за ними было...
... один раз там было темное помещение, заставленное какой-то рухлядью, а другой раз... меня бросило в дрожь – там была такая же темная комната, но с открытой дверью. Я посмотрела в окно – и услышала голос. Кто-то что-то говорил, потом к нему присоединились еще голоса, они слились в сплошной гул, я смотрела на светящийся дверной проем – а потом я почувствовала как у меня подкашиваются ноги и поняла что умираю, поняла что надо бежать прочь от этого провала под видом окна и того, что он означает.
Тоннель между тем все поднимался, – и уклон становился круче, я перешла на шаг, потом заметила что впереди тупик: проход перегораживает кирпичная стена в которой виден металлический люк.
 

Когда он выплыл на поверхность, то первым делом выложил на берег сканер и уж потом вылез сам. Мокрая одежда прилипла к коже, но его это не волновало. Он лишь включил сканер и посмотрел на экран. Не отрываясь от экрана прочертил пальцем в воздухе какое-то заклинание и пробормотал: «якорь». Затем закрыл крышку сканера и побежал вдоль берега канала, по узкой бетонной дорожке у стены тоннеля.
Через пять минут снова посмотрел на экран: там мигала желтая точка и бежали какие-то цифры: красные, зеленые, они сообщали ему расстояние до цели, ее скорость и говорили о состоянии здоровья. Расстояние равнялось пяти тысячам метров, скорость колебалась около трех метров в секунду, состояние оценивалось как «не очень хорошее».
Он что-то пробормотал и включил фонарь – яркий луч света выхватил в углу заколоченную дверь. Человек выключил фонарь, протянул вперед руку и громко произнес:
– Open pass!
Угол озарила вспышка, на пол со стуком попадали держащие дверь доски, затем с грохотом повалилась сама дверь. Он вытер со лба пот, еще раз взглянул на сканер и побежал. Перепрыгнул через обломки, приземлился на металлическую площадку и бегом, перескакивая ступеньки, отправился вниз по гулкой металлической лестнице, освещаемой красным светом. Свет исходил от свечей, стоявших в торчащих из стены подсвечниках. И это были весьма странные свечи – их пламя не колыхалось от сквозняка, они не сгорали... как-то раз он накрыл такую свечу рукой – и рука прошла ее насквозь, свеча оказалась лишь призраком, своего рода голограммой.
Через пять минут сумасшедшего спуска он притормозил и снова достал сканер.  Посмотрел на цифры, глянул по сторонам – и снова бросился вниз по лестнице...

Люк оказался не заперт. Я проползла по какой-то длинной как кишка трубе и вылезла в большом зале – спортивном зале. Здесь тишину нарушало громкое дребезжание ламп под потолком. Пустой спортзал... когда-то такой был в нашей школе. И окна... ой, не понравились мне эти окна, за ними была угольно-темная тьма... и отраженные блики от ламп. Смотреть что же за стеклом не стала – уж больно нехорошо было в этом зале, вместо этого просто направилась к двери.
На полпути в стекло что-то ударилось снаружи. Раздался звон, из самого дальнего окна посыпались на пол осколки. И лампы внезапно начали гаснуть -– начиная с того угла их свечение меркло, вдобавок там что-то тихо зашелестело.
Я закричала и вышибла ногой дверь. Выскочила на лестницу --– это оказалась наша школа, точнее ее копия, некое кошмарное отображение нашей школы. И, что самое поганое – в нашей школе площадка около спортзала находилась как раз напротив огромного окна, частично заколоченного фанерой, – но окна.
Куда бежать? Так... наверх, мимо этого провала в черноту, мимо стекол, в которых отражается мертвенно-белые лампы, наверх – к лестнице на чердак, на узкий балкончик у женской раздевалки.
Стекло треснуло прямо у меня под боком. Я закричала и рванула вверх, вскочила на лестницу, одним ударом вышибла люк, выскочила наверх, захлопнула крышку и оказалась на дне какой-то очередной шахты – только вот эта шахта изнутри была заполнена какими-то металлическими фермами, переплетение балок уходило далеко вверх, я словно стояла внутри опоры Эйфелевой башни. А под ногами был люк, и из-под люка доносился абсолютно четкий шорох. Думать над тем, что этот шорох означает, я не стала, просто полезла вверх. Ноги скользили по металлу, я цеплялась руками за огромные заклепки, лезла все выше... наконец остановилась и посмотрела вниз. Ничего. Только пыльный пол и люк, из которого я вылезла. Свет исходил из подвешенных на длинных тросах ламп – они были развешены ярусами, с промежутками около десяти метров. Над головой, через один ярус, виднелись какие-то мостки, переброшенные через все эти железки. Я полезла к ним – что еще оставалось делать? Только лезть вверх, ведь должен этот кошмар где-то кончится... или... тут я чуть не сорвалась вниз, к бетонному дну. Что меня ждет на поверхности? Судя по тому, что за окном? Бойся окон, за ними – смерть. А вдали от окон, в коридорах и тоннелях – безумие. Кошмар не просто прячется в темных углах, он наполняет все здание. В бесконечной шахте - ничто, за окнами - смерть, в длинных коридорах - отчаянье. Составные части кошмара еще прячутся, но сам он чувствует себя полным хозяином. И я бегу лишь затем, чтобы убежать от него, попытаться найти выход из этого мира... если таковой вообще существует.
 

Он добежал до конца лестницы – за спиной осталось не меньше сотни пролетов. Толчком распахнул дверь и прыжком влетел в помещение. Ноги коснулись истертой ковровой дорожки, глаза встретили полумрак -– в обе стороны уходил длинный коридор гостиничного типа с рядами дверей, на дверях висели номерки. Свет был выключен, лишь кое-где горело дежурное освещение и сбоку, из холла, на потолок отбрасывалось голубое мерцание – там явно работал телевизор.
Человек напряженно вслушался – его чуткий слух уловил  высокочастотный звук, – точно, такой издает работающий телевизор. И все, ничего больше не нарушает тишину, никаких типичных звуков вроде храпа постояльцев или шума воды в трубах. Он в сотый раз посмотрел на сканер (3562 метра, расстояние медленно уменьшается, скорость - 0.2 метра в секунду, состояние - «плохое») и побежал по коридору. Смотреть на экран телевизора он не стал, вместо этого произнес какое-то слово и поразил телевизор вспышкой – сбоку грохнул разорвавшийся кинескоп и потянуло горелой изоляцией. Все, вот теперь тишина нарушается лишь потрескиванием разряда и звуком ног бегущего человека.
Лестница. Напротив - освещенный стол дежурной по этажу, разумеется, пустой - но с чашкой дымящегося кофе, будто дежурная отошла на минуту.
Бегущий слегка притормозил и с силой пнул стол. Тот опрокинулся, лампа упала и разбилась, теперь холл освещал лишь отраженный свет с лестницы. Человек побежал по ней вниз, оставив после себя темный коридор с опрокинутым столом и разбитым телевизором.
Признаки безумия попадались слишком часто. Телевизор, кофе, но хуже всего были окна – их нельзя было бить, и он просто пробегал мимо. Сейчас бежал вниз, руководствуясь показаниями сканера. Еще оставались силы на заклинания, – но он старался беречь их, ведь не исключено что в конце их будет разделять какая-нибудь стена, которую придется пробить... он мог пробить насквозь тоннель через полсотни метров скалы... если будут силы. А сила требовалась постоянно – хотя бы просто для того, чтобы сдерживать весь этот ужас, для того, чтобы работал сканер, для того, чтобы не чувствовать боли во всем теле от длительной беготни по этим коридорам. Боль придет тогда, когда он снимет с себя защиту... но об этом сейчас лучше даже не думать, пока он просто насиловал свои ноги, заставляя их бежать по лабиринту, свои руки - переползая по трубам над шахтой лифта и выбивая двери... главное сейчас – это пробежать три с половиной километра через этот кошмар.

Нога гулко ступила на холодный, мокрый, рифленый металл мостков через шахту. Я посмотрела -– с обеих сторон виднелись двери, какую из них выбрать? Или полезть еще выше? В переплетении ферм просвечивало еще как минимум три яруса ламп... я вспомнила как едва не сорвалась вниз и решила попробовать двери. Главное, чтобы там не было окон...
Окон не оказалось. Оказалась анфилада недостроенных комнат – с серыми бетонными стенами, кирпичными перегородками и кучами строительного мусора. Иногда под ногами попадались брошенные перчатки, все в растворе, или обрывки газет, или перевернутое корыто с остатками штукатурки... я прошла несколько десятков комнат, они имели также боковые двери – но я шла наугад. Наконец нашла лестницу – на ступеньках лежал толстый слой цементной пыли, на площадке валялся рваный бумажный мешок с четко читаемой надписью «Цемент. 40 кг».
Лестница вывела на второй этаж: тут тоже когда-то велись строительные работы. В полу постоянно встречались провалы, перекрытые досками, их я старалась обходить – переброшенные куски горбыля доверия не внушали. Прошла через какой-то большой зал с колоннами (бетонные сваи с торчащей арматурой), потом через длинное помещение... на выходе мне попалось что-то белое, покрытое какой-то тряпкой. Я отбросила тряпку в сторону и содрогнулась: это оказался скелет собаки. Боком прошла в дверь (перешагивать скелет как-то не хотелось) и осмотрелась: это помещение продолжалось далеко вбок... и вверх. Вдоль стены начиналась лестница, она  уходила по диагонали куда-то кверху. И здесь было гораздо светлей, свет падал от многочисленных ламп на той стене, в которой была дверь. Строительных работ здесь уже не было, зато в углу проходила решетчатая шахта лифта, через нее просвечивала стоящая наготове кабина. Лифт? Нет уж, увольте... после того, как я вышла из последнего встреченного мной лифта, тот вспыхнул прямо за моей спиной зловещим голубоватым пламенем... с тех пор я пользуюсь только лестницами. Впрочем, эта лестница тоже была весьма странной – по диагонали пересекала помещение, которое, как мне казалось, уходило на бесконечное расстояние вверх и вправо от меня, слева же была ровная стена.
Ладно, пошли. Надеюсь, там наверху будет лучше... и лишь бы там не было окон. У меня уже какой-то панический страх перед окнами – равно как и перед длинными коридорами, перед лифтами...
Через полчаса я устала. К этому моменту пол остался далеко внизу – а задняя стенка и вовсе исчезла из виду, я оказалась в узкой бетонной щели с лестницей вдоль одной из стенок и со светящимися полосами ламп на противоположной. Так... что дальше? Единственными звуками, нарушавшими тишину, было мое частое дыхание и шмыганье носом (наглоталась цементной пыли), да еще и гулкие удары сердца. Что же, пока я жива и готова лезть дальше, главное – это лезть дальше, попытаться уйти от разъедающего словно кислота безумия.
О кислоте я вспомнила, когда прошла эту лестницу и оказалась в темном коридоре, освещенном светящимися полосами «кислотных» расцветок. Флуоресцентно-оранжевый, фиолетовый, едко-зеленый... полосы хаотически переплетались во тьме, высвечивая уходящую вдаль дорожку. После светлой бетонной щели сюда лезть не хотелось... но что мне оставалось? Ноги подкашивались от усталости, единственное, что меня держало – это желание выйти. Черт с ней, с усталостью, с точки зрения «здесь и сейчас» все еще вполне ничего, так, незначительные ощущения...

Заброшенный машинный зал электростанции оказался мерзким местом. Из грязноватых окон проникал тусклый серый свет - выяснять природу света желания не было, хотелось только поскорее покинуть это место.

Он вошел в зал, прошел половину пути до противоположной стены - и тут вдруг с металлическим скрипом, лязгом и грохотом обрушился мостовой кран... с высоты пятого этажа, при падении проломив кусок перекрытия и пробив какой-то бак с водой, задев трубы – с диким ревом в помещение вырвалась струя пара... завыла сирена, впрочем ее практически не было слышно.
Человек перескочил через пролом, потом мимо него пролетел какой-то обломок... наконец он закрыл за собой дверь и побежал по трясущемуся коридору прочь, в ушах у него все звенело от жуткого рева, свиста, лязга и всей этой адской смеси звуков, воспринимаемой не только ушами но и всем телом.
Он закрыл вторую дверь – и обмер. Звук прекратился, словно его могла заглушить эта дверь... видно, обычные физические законы тут не работали. Человек снова вытащил сканер: ему оставалось еще полтора километра, цель двигалась со скоростью два метра в секунду, ее состояние оценивалось как «плохое»... впрочем, у него самого уже начали отказывать ноги. Ничего, проработают – подумал он и усилил защиту.

Темный коридор петлял, время от времени попадались развилки и я выработала правило: сначала направо, потом налево. Возможно, это лабиринт, возможно и нет, не суть важно. Так я проходила больше часа (хотя часов не было, может, это мне так показалось), потом наконец нашла дверь с красной надписью «fire exit».
За ней оказался длинный коридор: опять коридор, на этот раз с красными стенами, обитыми какой-то тканью. Коридор также шел зигзагами и освещался мерзким розоватым светом. Я прошла по нему с полсотни метров... и та дверь оправдала свою табличку: воздух начало заволакивать дымом, а температура существенно поднялась. Так... стены будут гореть просто замечательно, пора отсюда делать ноги. И я рванула вперед.
Последние сто метров до выхода пришлось бежать наперегонки с огнем: за моей спиной вспыхнула обивка стен и пламя стало очень быстро распространяться в мою сторону, добавьте сюда дым – и вы получите то, что я пережила в тот момент времени.
Выход не открывался. Я толкнула дверь – без толку. Поддала плечом, упала и увидела, как ко мне приближается огонь. Встала, потянула ручку... открылась дверь и пламя вспыхнуло почем зря, на мне едва не загорелась одежда, хорошо, что удалось закрыть дверь. Вот тебе и «fire exit»... никогда не думала о том, что эта надпись может так расшифровываться... или думала? Может, этот лабиринт – реализация самых худших подозрений? Я отдышалась и в который раз посмотрела по сторонам – так и есть, очередное мерзкое место.
Невероятно вытянутый в длину школьный класс. Ряды парт, стульев – на многие метры в обе стороны. Куда идти? На последнюю парту или к учителю? С одной стороны вдали виднелась доска, с другой стороны -– нагромождение каких-то ободранных шкафов. И дверь за моей спиной с табличкой «пожарный выход», мерзкая надпись красными буквами по трафарету на дешевом ДСП из коего сделана дверь... ладно, пойду в сторону доски, там должен быть нормальный выход. Школьный класс... надо же, какие теплые ассоциации вызывает школа: сначала спортзал, потом этот класс. Окна заложены кирпичом, в длину почему-то вытянут (почему? Кто знает логику кошмара...), а в целом – все очень мило и знакомо по унылым школьным занятиям.
Нормального выхода не было. Точнее, он был, но на двери висел «План эвакуации при пожаре», а вместо схемы - череп с костями. И надпись «утверждаю» с какой-то неразборчивой подписью и датой «10 сентября 1954 года». Старовато... но зато сейчас я знаю про тонкое чувство юмора, проявленное тем, кто писал эту табличку. Этакая двусмысленность, игра словами, доведенная до абсурда.
Поэтому я вышла через лаборантскую - длинное помещение позади класса, заставленное с обоих сторон всякими столами с рядами всевозможных колб. На всем этом лежал огромный слой пыли... и вдобавок ко всему, эта «лаборантская» продолжалась вбок, она переходила в длинный коридор, который поворачивал через каждые пять-шесть метров, непрерывный проход между столами с пробирками и колбами. И еще... тут висели таблички «улыюнитесь, вас снюмают на камюрю», да, именно так – и с изображением черепа, который «улюбался» от уха до уха... возникало стойкое ощущение, что на меня кто-то смотрит, молчаливо рассматривает через пыльные стекла пробирок...

Техногенный кошмар: цистерны с мазутом, переплетение труб и запах газа, огромное помещение, через которое проходят железнодорожные пути. Ряды испачканных мазутом бетонных колонн, груды каких-то деревянных ящиков наподобие тех, что выбрасывают магазины, торгующие овощами. И человек, который бежит через все это, его лицо кажется мертвенно-бледным в холодном свете ртутных ламп.
Он приседает, находит какой-то люк и оттаскивает крышку в сторону. Посылает внутрь светящийся сгусток, смотрит и после этого прыгает сам. Он ползет по кабельному коллектору - узкой норе, в которой проложены черные, пропитанные какой-то дрянью, кабели. Когда он по связке таких кабелей спускается в большой круглый зал, его одежда становится похожей на тряпку автолюбителя, который протирал ей свои испачканные в масле железки.
Человек садится и смотрит на экран. До цели - триста двадцать метров, состояние - «крайне плохое»...
 

Я прошла уже мимо десятой двери – и она также называлась «пожарный выход». Нет, это не годится, ищи дальше и не нервничай, ты сильная девочка, ты выйдешь, главное – не паниковать...
Через десять минут (или около того) я наконец нашла лестницу-стремянку, стоящую прямо под большим квадратным люком в потолке. Залезла, толкнула люк, вылезла в каком-то проходе между железными шкафами. Когда же все это кончится, подумала я... и это была моя последняя мысль – внезапно все тело схватило каким-то спазмом, я судорожно дернулась и потеряла сознание.

По металлической ферме, держащей кабели, я вышел в большой зал, точнее выполз под потолок. Внизу были расставлены какие-то шкафы, валялся всякий металлолом. Наступал самый важный момент – сканер показал тридцать метров, да и я сам чувствовал ее присутствие, она была где-то под этим помещением. Вот только состояние... «опасное для жизни», истощение энергии, подкрадывается незаметно и потому требует немедленного вмешательства. И – она не должна меня заметить, с этой мыслю я отполз под прикрытие кабелей и вытащил свою установку...
...девушка открыла люк, встала и осмотрелась. Я поймал ее в перекрестье прицела и вдавил кнопку генераторов... даже сквозь защиту меня основательно тряхнуло при переходе в наш мир.
В наш мир. На Землю, родной мир людей, к теплу и свету солнца за окном вместо шуршащей тьмы. Кошмар наконец кончился.

Коридор – часть вторая.

Они сидели на лежащем в углу комнаты матраце, три человека в полутемной комнате. Лишь на столе выделялись ярко освещенные листы бумаги с какими-то схемами, все остальное было погружено в полумрак.
Трое. Девушка с темными кругами под глазами, еще одна с роскошными каштановыми волосами по пояс, в очках с толстыми линзами; парень, на усталом лице которого красовалась свежая ссадина. Все производили впечатление основательно измученных чем-то людей, обычно так выглядят не спавшие всю ночь студенты.
- Итак. Что у нас есть? - голос подала девушка  (светловолосая, без очков и с кругами под глазами. Еще выделялся серый свитер и обрезанные по колено джинсы - выглядывала ободранная коленка)
- Мало. - парень взял со стола какой-то план и принялся его рассматривать. - Здесь можно ходить до бесконечности и все без толку. А если учесть потери памяти... хорошо, ты сумела пройти все эти ярусы.
Он прочертил карандашом линию через среднюю часть плана, потом провел вторую -– из верхнего правого угла. Поставил крестик в точке пересечения и положил карандаш на стол.
- Теперь моя очередь. Я думаю, что нам стоит пробиться в нижние ярусы. Тем более что там не так страшно.
Шатенка поправила очки и вытащила какую-то бумажку.
- Смотрите: на этом рисунке ядро расположено в самом низу какой-то шахты, далее эта шахта проходит через все здание. Если мы найдем ее...
- А ты помнишь, сколько там всяких колодцев? Посмотри на наш план, только за последний выход мы насчитали восемь штук - причем все без дна, точнее нам не удалось измерить глубину. Строители видно очень любили всякие вертикальные конструкции...
Девушка в шортах легла на матрац и повернулась боком, поджав колени.
-  Слушайте, я спать хочу. Вы продолжайте, только не уходите, ладно?
- Хорошо, - он накрыл ее пледом и подвинулся к столу. Вместе с Ирмой они принялись тихонько обсуждать следующий выход в Здание...
 

За окном светало – он какое-то время посмотрел на рассвет и темные силуэты домов. Реальных домов в нормальном мире –, где все не сводится к бетону, стали, комнатам, коридорам, тоннелям, металлическим балкам. Мире, где окно не обозначает липкий ужас и где вместо мертвой тишины - тысячи звуков. Где не надо непрерывно куда-то бежать по бесконечным переходам, где можно спокойно читать написанные человеческим языком газеты...
Потом он прошел в соседнюю комнату, включил преобразователь и позвал Ирму. Улыбнулся стоявшей в пороге Айале и с содроганием перебросил рукоятку рубильника...

И сразу комната исчезла. Вместо нее была ровная серая поверхность – разумеется, из покрытого слоем пыли бетона, разумеется, сверху падал свет от ламп. Темных помещений в Здании было немного – почему-то все они обязательно освещались. Хорошо хоть лампы обычные – пыльные лампы накаливания в эмалированных колпаках со следами ржавчины.
- Ирма!
- Да! - она стояла в противоположном конце помещения: круглого зала с серым полом и стенами, выкрашенными противной зеленой краской. И две двери – деревянные, квадратные, выкрашенные в такой же казенный цвет.
Цвет, в который красят стены учреждений, заводов, кухонь –  но который никогда не покрывает стены дома. Тут вообще не было ничего теплого – разве что трубы, проходящие вдоль стен некоторых тоннелей. Видно, трубам положено быть теплыми...
- Пошли, что ли?
- Направо. Держись рядом.
Он не ответил, лишь молча пошел следом. В этот раз путь выбирала она, ему оставалось лишь смотреть по сторонам и быть наготове. Им требовалось спуститься вниз – как можно ниже, и сейчас они искали любую шахту или лестницу.
Сеть коридоров квадратного сечения пересекающихся под прямым углом и протянувшихся на многие километры. Два часа они прошли по прямой, за спиной остались сотни перекрестков – и только тогда впереди показался спуск: коридор загибался вниз.
- Наконец-то! Проверь, сколько мы отошли.
- Шесть с лишним километров. Центр, если верить тем схемам – справа и сзади. – он махнул рукой.
- А мы идем в сторону?
- Зато вниз. Три километра – не крюк.
Он закрыл крышку сканера и они пошли вниз. Идти было сравнительно легко, тоннель спускался под не слишком большим углом – и одновременно начал поворачивать вправо.
- Ирм, смотри, он поворачивает. Вполне возможно что выходит к центру.
- Черт его знает. Ты сам знаешь откуда у нас эти карты.
- От того парня, который и вляпал всех в эту кашу. Но от него осталось много ценных бумаг.
- Одна из которых уже засосала пятерых.
Он был явно не в настроении. Две вылазки подряд – при том, что эта всего лишь пятая по счету. И Ирма – та шла всего четвертый раз, впрочем... вряд ли число вылазок имело значение. Ты щелкаешь тумблером – и оказываешься в заданной точке Здания, точнее в окрестности этой точки. Плана нет, есть лишь три цифры координат и отдельные ориентиры вроде отмеченных в предыдущий раз коридоров. И есть еще цель: найти Ядро. То, что нарисовано на самом низу плана, то куда никак не удается выйти.
Парень, который оставил планы, исчез. Потом за ним отправилось два студента, потом куда-то подевались две сестры – тоже студентки, видно на этот счет Здание имело свои предпочтения... сейчас вот три человека пытались найти следы тех пятерых.
Даже на сотый раз они не привыкли бы к этому: к внезапному перемещению в протянувшийся на многие километры кошмар.

Ирма подошла к огромным воротам – тоннель перегородили массивные створки, выкрашенные в серый цвет. Посмотрела на красный маховик и тронула его.
- Подожди! Не трогай!
Она вздрогнула и убрала руки. Йем подошел к ней и показал куда-то вверх:
- Смотри. Не нравится мне эта надпись.
- А что это такое?
Посередине правой створки было написано: «изб.давл. 2,5 атм.». Скучная и плохо заметная надпись белой краской.
- Избыточное давление две с половиной атмосферы. Хотел бы я знать что это не за дверью... Маховик не трогай.
- А что делать?
- Черт его знает... дай посмотреть.
Он внимательно осмотрел дверь. Маховик, массивный запорный механизм... а вот и некая прикрученная к двери пластина, держится на четырех барашковых гайках. Вряд ли на такие станут закрывать что-то с повышенным давлением... Йем открутил одну, потом вторую, наконец потянул пластину на себя.
- Что там?
- Три кнопки. Самое интересное что даже подписаны. Смотри сама.
Действительно, в углублении виднелось три кнопки: и три надписи. «Взр. декомпр.», «вода», «сброс».
- Что это такое? Заполнить помещение водой, сбросить воду, а третье что означает?
- «Взрывная декомпрессия». Резкое падение давления. Мне это нравится меньше всего. Да и остальное не подарок...
- Тогда жми «сброс».
Он задумался... и вдавил черную кнопку с надписью «сброс».
Дальнейшее вспоминается с трудом. Сначала взвыла сирена – и они вместе побежали прочь. А потом... потом сзади ударила упругая струя воздуха, точнее даже не струя а некое подобие взрывной волны. Сбило с ног, оглушило, подняло в воздух и швырнуло на добрый десяток метров. Потом был бетонный пол, страшный ветер и непрекращающийся рев воздушного потока в тоннеле.
Когда все стихло, он встал и крикнул. Собственный голос прозвучал неожиданно громко – хорошо, значит несмотря на жуткий звон в ушах он не оглох.
- Йем! - голос раздался откуда-то сверху, ее отбросило дальше.
- Я здесь! Ты цела?
- Вроде бы да! Спускаюсь!
Спустилась она не в лучшем виде: одежда разодрано о пол тоннеля, локти ободраны, чудом уцелевшие очки дали трещину.
- Тебя прилично потрепало. Локти все содраны.
- У тебя тоже вид еще тот. Вся спина в цементе и ладони сбил.
- Ерунда. Будем смотреть эту дверь?
И они пошли вниз – уже с того места, где он приземлился, была видна образовавшаяся между створками щель.

Айалу трясло. Она стояла на балконе, руки вцепились в ограждение, все тело сотрясала мелкая противная дрожь.
Это настоящий город – вот он, внизу. В нем ничего этого нет, ни черных окон, ни горящих коридоров, ни пустых, заброшенных помещений...
Хотя как это нет?! Вот же: нагромождение бетона, стали, вот старое бомбоубежище под окном, вот недостроенные гаражи... Здание есть порождение города, это просто город в котором реализовались все кошмары.
А люди? Ведь здесь же нет этих длинных пустых пространств, здесь никто не исчезает в темных бездонных шахтах...
Исчезает. До тех пор они не начали искать этих пятерых – кто со мной нормально разговаривал до этого? Что было помимо пустых разговоров? Да, физически этот город перенаселен – но фактически он так же пуст как и Здание. Здание есть просто злая карикатура, карикатура, в которой четко проявились реалии города, в которой выражение «пожарный выход» обретает принципиально новый смысл.

Следующие полчаса занял спуск по неимоверно длинной винтовой лестницы проложенной внутри какой-то сырой и ржавой трубы. По стенам стекала вода, кое-где – впрочем слишком редко – висели герметичные стеклянные плафоны покрытые слоем зеленоватых водорослей. Йема постоянно мучила мысль о том, что по этой трубе время от времени некто спускает воду – и потому торопился, ему не хотелось на практике убеждаться в справедливости своих предположений.
 

С севера подул холодный ветер: на двор упала тень от тучи. Айала поежилась – но зайти внутрь не смогла. Вместо этого он отошла в угол балкона, ближе к перилам, и вжалась спиной в холодную стену. Снова оказаться внутри замкнутого помещения, внутри бетонной коробки – нет уж, увольте! Лучше уж остаться здесь, даже если пойдет дождь... точнее – тем более следует остаться, в Здании нет дождя. « не вернусь в здание... я не могу этого сделать!! Да, нам надо вытащить тех – но я не могу. Слышите – не могу!!!»
Она не кричала – вместо этого упала головой на перила, опасно свесившись вниз. Где-то прогремел гром, налетел очередной порыв ветра, на волосы упали первые капли дождя...
 

Они стояли внутри прямоугольного помещения – ровного, оштукатуренного изнутри параллелепипеда. Картину портило только наличие входной двери – овальной, ржавой, с круглым иллюминатором посередине, и люка в полу. Под потолком висели две подвешенные на длинных тросах лампы.
- Дальше, как я понимаю, надо лезть в люк.
- Похоже на то. Кстати... ты заметила?
Она обернулась.
- Что?
- Общее впечатление, - шепотом произнес он.
- Да. Все затихло, больше нет этого страха. Скорее...
- Затишье. Мне кажется, что до Ядра осталось совсем немного.
Ирма посмотрела на него, – видно боясь спугнуть надежду на то, что скоро все кончится. Потом сказала:
- Я все равно боюсь. Но уже не того, что вокруг меня, а того, что у нас может не получиться. Давай открывай люк.
Он молча поднял крышку: обнажился узкий, не больше метра в сечении, канал – по его дну пролегало несколько слоев кабелей. И этот канал имел четкий уклон куда-то вбок, причем уклон изрядный, не меньше тридцати градусов.
- Полезли. Вперед, я пойду первым.
- Пожалуйста.
Они снова переглянулись – по ее лицу прошло некое подобие улыбки.
- Ладно, давай потом.
- Когда выйдем. Мы обязательно выйдем.
 

Дождь хлестал почем зря, выбивал густую рябь на лужах, стучал по металлическому подоконнику, гнал вниз по улицам потоки воды. Ветер гнул деревья, мощный порыв сорвал стоящую около соседнего дома торговую палатку – продавец бросилась накрывать ящики с хлебом.
Айала не замечала этого – она уперлась в ограждение балкона, по спине ручьями текла вода, босые ноги касались холодного, мокрого кафеля. Ее трясло – но она все равно оставалась под дождем, она ловила этот дождь, ей хотелось оставаться под этими холодными потоками льющейся с неба воды, ощущать свежие порывы ветра, слышать удары грома и шум дождя. Она больше никогда не вернется в помещение. Никогда.
 

По кабельному каналу пришлось передвигаться на четвереньках. И тут было темно: Йему пришлось зажечь впереди себя небольшой огонек, это заклинание отнимало силы, но иного выхода не было – кругом царил непроглядный мрак. Ирма ползла сзади, по спине била коробка сканера, коллектор продолжал уходить куда-то в глубину.
Через четверть часа он внезапно остановился и погасил огонек. Темнота... но не абсолютная: сквозь черноту проступали очертания собственных рук. Он молча посмотрел на это – и не говоря ни слова пополз дальше. Ирма зашуршала где-то позади, иногда она задевала его – когда он замедлял движение.
Еще сотня метров – пять минут утомительного спуска. Коллектор уперся в стену, – а прямо над головой оказался точно такой же люк как в начале. Йем толкнул его и внутрь хлынул странный желто-зеленый свет. Он высунулся в образовавшееся отверстие и осмотрелся, после чего молча помог вылезти Ирме. Слов не находилось: они стояли вблизи Ядра.
Стен не было – точнее вместо них были ряды золотистых с зеленоватым отливом колонн, которые свешивались с потолка словно сталактиты и также плавно сливались с полом. Над головой переплетались полупрозрачные, сиреневого хрусталя, трубки по которым пробегали неяркие огоньки. И – что самое поразительное – пол был сделан из чего-то сильно смахивающего на золото, и он весь был покрыт какими-то рисунками. Вправо от люка все тонуло в тумане – а вот слева через молочный туман просвечивало золотистое свечение, судя по всему это и было Ядро.
- Йем... посмотри на эти картинки - она присела у люка и рассматривала напольные рисунки. Голос был какой-то странный, лицо покраснело. Йем присел и вгляделся в крохотные, сантиметров по пять, фигурки.
- Ничего себе... - он содрогнулся и посмотрел вдаль: кругом было тоже самое, свободного места нигде не было.
- Порнография. Мы вышли на следующий уровень. По крайней мере, это лучше чем то, что было выше.
- Но это... это явный перебор... - она покосилась на одну из картинок, Йем тоже увидел пару редких по своей непристойностей изображений.
- Возможно. Но это не помешает дойти. Вперед.
И они двинулись в сторону свечения – осторожно пробираясь между колоннами и стараясь не вглядываться в пол. А вглядываться было во что: росписи выполнял человек с богатой фантазией и полным отсутствием комплексов. Полный набор всех жанров порнографии, все придуманные человеком образы (щупальца, девушки на крестах, стоящие по пояс в воде парочки... нестандартные по числу участников комбинации... какие-то садисты-мазохисты в кожаных одеждах и цепях – подборке позавидует любой порножурнал), все это покрывало каждый квадратный дециметр пола. Потом посреди колонн начали попадаться скульптуры, сами колонны приняли подозрительно двусмысленную форму, по потолку побежало  какое-то ярко-голубое свечение...
- Фрейд рыдал бы от восторга....
- Слушай...
Он посмотрел на нее: она вся покраснела и как-то странно изменилась – от тела исходило явное свечение, волосы распустились, свитер оказался снят а из под майки четко проступили два бугорочка сосков.
- Мне горячо. Я вся будто провалилась во что-то горячее... и...
- Я знаю. Но нам надо дойти. - по его ногам пробежала дрожь, откуда-то снизу разлился поток тепла, снизу живота начала ощущаться тяжесть. Не сейчас, и потом это всего лишь эффект Здания...
- Это Здание. Нам необходимо пройти сквозь это.
- Я знаю. Но... теперь я хочу тебя. Это меня сжигает, это сильнее меня! Я не смогу дойти в таком состоянии... - она сорвала с себя майку и он увидел что все тело светится, а набухшие груди сияют каким-то притягательным светом.
Он представил себе, что можно сделать... повалиться с ней на пол, потом все как на этой картинке, так как неоднократно представлялось по ночам... с ней, она ему нравилась... ведь он уже думал об этом, там наверху, темными одинокими ночами...
- Нет. Мы выйдем – и вот тогда, если ты не передумаешь, сделаем все это.
И они побежали – прямо по росписям, мимо стоящих в проходе статуй, мимо переливающихся разными оттенками колонн в фаллическом стиле. Все тело жгло, от него исходило яркое свечение, – но они продолжали бежать.

Дождь наконец прекратился. Айала встала с пола и снова оперлась на перила. Сквозь облака выглянуло солнце: и тут она осознала еще один страх – она не могла развернуться в сторону комнаты, там было окно, за которым находилось помещение. Темная комната, в глубине – дверь. Город поджидал ее сзади порождением Здания, темным капканом который ждал свою жертву.
«Не повернусь. Хрена с два я повернусь. Буду стоять и ждать пока не придут ребята»
Они обязательно придут, – но вот когда? Часы, висящие на столбе внизу, показали полпервого дня. Их не было уже семь часов... главное, чтобы они успели до прихода ночи, до того как на улицу придет мрак, до того как зажгутся эти отвратительные ртутные лампы...
 

Порнографический уровень оказался не столь большим как верхняя часть – вместо лабиринта коридоров оказались светящиеся разными цветами пещеры с рисунками и статуями. А в центре стояло... в сухом описании это можно назвать большим цилиндром, уходящим в Нечто неправильной формы. Все светилось, двигалось – этакий гигантский символ, олицетворение всего, что собрано вокруг.
Они прошли мимо, потом спустились вниз и увидели, что Нечто находится на гигантской перемычке переброшенной через огромную шахту – через сияющий колодец, уходящий куда-то вниз.
- Смотри, это та самая шахта.
- Похоже на то.
Диаметр – не меньше полусотни метров, глубина – неизвестна, дно терялось где-то далеко внизу. И в отличие от всех остальных шахт в этой был лифт – сбоку по стене проходил рельс, наверху их поджидала кабина.
- Поедем? Это же последний уровень.
- Поехали. Только вот...
- Что?
- Последний ли? Что у нас стоит после секса?
- Узнаем. Но страх мы уже прошли.
И они зашли внутрь. Прозрачная кабина, пульт управления из одной кнопки с надписью «ход». Йем глубоко вздохнул и нажал ее – как только он это сделал, лифт рухнул вниз – просто упал в шахту.
Мимо полетели стены, вес практически исчез. Ирма дико завопила –  ее подбросило к потолку.
- Мы падаем!
- Знаю!!!
«Шахта глубокая, падать долго» - подумал он, – и тут ускорение исчезло, вернулось ощущение тяжести. Кабина просто летела вдоль стены, – но уже с конечной скоростью, падение прекратилось.
- Похоже, это просто разгон.
- Похоже на то. - она старалась перекричать свист рассекаемого воздуха - Слушай, почему у нас не заложило уши?
- Не знаю, но это к лучшему. Мы метров сорок в секунду делаем.
Странное существо человек – даже падая ему хочется знать почему не болят уши от перепада давлений... можно подумать, что если бы они болели было бы лучше... и еще его сейчас мучила мысль о том, с какой скоростью они падают. И какова должна быть мощность механизмов лифта? Как, интересно, они будут тормозить?
Тормозили плавно – с ускорением не меньше пяти «же». Они успели повалиться на пол – и тут в глазах все потемнело, на несколько секунд их едва не размазало по полу. Потом зрение прояснилось – и Йем увидел что кабина встала а дверь открылась.
- Ну, как мягкость посадки?
- Плохо... -она поднялась с пола кабины и пошатываясь оперлась на перила.
- Ничего, сейчас пройдет.
Через минуты они вышли на площадку. Кольцевидный балкон огибал всю шахту – а внизу, посреди разноцветного сечения, прямо в воздухе висел светящийся шар диаметром около двух метров.
- Знаешь... Это и есть Ядро.
- Да. Пошли, надо разобраться с тем, куда делись те пятеро.
Они прошли по балкону и нашли спуск – узкую трубу вроде тех, что ставят на детских горках. Нырнули туда и преодолели последние двадцать метров, одновременно столкнувшись с последним сюрпризом – прямо под выходом из трубы располагался большой бассейн с теплой водой. Неглубокий, по грудь, с ровным песчаным дном.
- Что сейчас делать?
- Подключай свой сканер.
- Как?
- Не знаю. Пошли, подойдем к Ядру.
Йем и Ирма подошли к висящему шару – он не доставал до воды метров пять.
- И как мы его достанем?
- Не знаю. - Йем прошептал это глядя на всполохи разноцветного сияния вокруг шара. Что это? Центр Здания? Суперкомпьютер? Золотой Шар, исполняющий любое желание? Термоядерный заряд? Зародыш, способный устроить второй Большой Взрыв?
- Йем... Он опускается... сюда, к нам.
 

Солнце медленно перевалило свою высшую точку и начало опускаться – медленно, словно хотело сесть в щель между домами. Также медленно по дворам ползли тени, также медленно вращалась минутная стрелка часов. В четыре часа дня солнце чуть не срезало стоящие на крыше антенны – но потом благополучно вошло в промежуток между двумя девятиэтажными домами из силикатного кирпича... яркая полоса света пролегла через всегда темный двор. До заката оставалось еще три часа...
«Лишь бы они пришли. Забрали меня отсюда. Йем, ты мне нужен, ты мог бы спасти меня от этих страхов, мог бы помочь мне... Помогите мне не бояться зданий...». Главное – не оборачиваться в сторону комнаты. Только не оборачиваться – и дождаться прихода Йема и Ирмы.
 

Шар беззвучно спустился. С тихим всплеском вошел в воду и погрузился в нее почти целиком. Свечение осталось наверху – нечто нематериальное, какие-то всполохи света, сияние повисшее само по себе в воздухе.
- Что будем делать?
- Залезть на шар. Держи сканер, у тебя лучше получится.
Она взяла коробку и с помощью Йема влезла на Ядро. Шар не был металлическим, на ощупь он производил весьма странное ощущение: с одной стороны он был твердым и теплым (может, радиоактивный?), с другой стороны производил впечатление живого – по каким-то косвенным признакам, на интуитивном уровне они понимали это.
Ирма встала посередине – и, не зная что делать, просто положила сканер на поверхность... потом она закрыла глаза и на лице возникло выражение полной отрешенности.
- Ирма! Все в порядке?
- Вполне... - она не шелохнулась, потом медленно подняла одну ногу... а затем вторую – повиснув в воздухе над шаром. - Все хорошо... я подключила все системы, сейчас все будет готово...
- Что - «все»? - он как очарованный смотрел на повисшую в воздухе девушку.
Ответа не последовало. Все вокруг залило ярким светом, по телу разлилось тепло - знакомое по предыдущему уровню - и тут его ударило, перед глазами понеслись какие-то странные образы, его трясло, он оказался на каком-то балконе и на него хлестала вода, потом дождь внезапно кончился и вдруг пришло понимание каких-то абсолютно новых вещей. Схемы принципиально новых устройств использующих некое Т-поле, картина огромного космического корабля, картина черноты космоса и большой желтой планеты с полярной шапкой... Марс? Нет, рядом с этой висит три небольшие круглые луны... картина пропала и перед глазами возникла длинная последовательность символов, какая-то двойная линия с многочисленными обозначениями – генетический код вируса V2. Уравнения, математика – единая теория поля, способ управления гравитацией.
И было еще нечто большее: теперь он ясно видел все, что происходило вокруг, понимал все что попадало в поле зрения. Все сразу: и Здание, и Землю, и другие системы. Все что было и... теперь он знал что будет. Теперь – знал. Поток иссяк и он остался в теплой воде у Ядра.
- Йем?
- Да? Я все знаю. Все.
- А я могу летать. И... я знаю кто я.
- Кто?
- Я теперь понимаю что всегда хотела бесконечности. Вырваться из города, обрести свободу...
«Странно. Она теперь смотрит прямо на меня, раньше такого почти никогда не было. И я могу спокойно смотреть в ее глаза...»
- ... и я получила это. Я могу летать и...
Она исчезла и появилась у него за спиной. Йем обернулся.
- ... даже перемещаться мгновенно... Здорово, правда?
«Здорово... только вот... я же теперь знаю все! И в том числе что Айала сейчас сидит на балконе как загнанный зверек и тихо сходит с ума. Я получил то что хотел, возможность доступа к любой информации... и пора это использовать»
- Здорово. Ты можешь перебросить меня назад? Надо помочь Айале.
- Могу. А как же те пятеро?
«Олух! Узнал все – и потерял основную задачу. Так, где они? Надо вспомнить...»
- Один, тот, что был первым – исчез.
«Ядро поглотило его разум без остатка, он собирался получить абсолютный контроль – и получил, стал частью самого мощного в мире устройства, его нейронная сеть находится внутри этого шара. Как личность, конечно не выжил... Что там с номером вторым?»
- Второй отдал себя и превратился в несколько гигабайт программного кода сетевой игры «Final Net Fantasy». С прошлого месяца мы имеем разумный сервер... Третий просто исчез: ему хотелось полного уничтожения, это тот самый парень, который был из «скинов». Видно попросил уничтожить всех евреев или выходцев с Кавказа – Шар уничтожил его самого и на этом успокоился. Две девушки – одна стала гениальной писательницей, у нее дар абсолютной передачи через бумагу своих чувств; другая научилась мгновенно исцелять любые повреждения.
- Неплохо... так это Ядро – что это? Оно исполняет желания?
- Нет... оно... ладно, пошли, нам надо помочь Айале. Конечно, я не целитель, – но отныне я знаю что ей надо.

Золотистый шар, просвечивающий сквозь облака смога над центром города, почти коснулся земли. Айала уже не дрожала – ее глаза уставились на угасающее солнце. Ничего страшного – как только придет ночь и зажгутся лампы она прыгнет вниз. С шестого этажа. Здание ее не достанет, не поймает... все будет хорошо, без постоянного страха и боли.
Солнце... и дома напротив. И – быстро приближающаяся фигурка, два человека: Йем сидящий за спиной у Ирмы, летящей над крышей.
Они разворачиваются, приближаются и ....